+5
большая тёрка
Большая Тёрка / Мысли /
просто о сложном
katehon
Роль личности в эпоху археомодерна
так же на тему бизнес-управления тут - http://www.cn.ru/terka/post/2451033/
Большую роль в корпоративной культуре играет национальная культура государства. Чтобы успешно реализовывать зарубежные идеи в области управления персоналом, командообразовании, изменении структуры организации и т.д., нужно учитывать культурный фактор развития России. В середине 90-х годов ХХ века, когда крупные российские компании стали приглашать зарубежных консультантов, их руководители быстро заметили, что советы последних не помогают. Консультанты хотели свести неудачи к нашему советскому прошлому, жизни в плановой экономики. Данное время называли переходным периодом становления капиталистических отношений, где сложно что-либо прогнозировать. Со временем стало ясно, что причина была глубже. Они не учли фактор формирования традиций, ценностей и норм, нашей страны. Хотя поверхностно это никак не проявлялось.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Чтобы понять современную национальную культуру России, нужно вспомнить ХVII-ХVIII века. В то время, сначала Патриарх Никон, а потом Петр I раскололи русский мир. Дальше с переменным успехом, но достаточно целенаправленно, правящий класс формировал в России западные ценности и западную рационалистическую парадигму мышления. Параллельно этому процессу оставалась русская культура и происходил своеобразный синтез. «Русский мифос» и «Западный логос» - этот симбиоз называют археомодерном. Возможно, формат этой картинки не поддерживается браузером. Пользуясь другой терминологией, данный процесс можно рассмотреть как «коллективное сознательное», по Э. Дюркгейму. Оно явно проявляется в жизнедеятельности общества через прописанные нормы и правила, регламентируемые структуры и системы. Коллективное сознательное находится в постоянной динамике. Мифосом можно назвать «коллективное бессознательное», по К. Юнгу. Это более скрытая для понимания деятельность общества, сильно влияющая на него, «из подполья». Возможно, формат этой картинки не поддерживается браузером. Упрощая, можно показать, как традиционные ценности взаимодействуют с либеральными ценностями. Данную проблематику изучают представители структурной социологии, такие ученые, как Н.С. Трубецкой, А.Г. Дугин.2 Существует множество примеров, изменения своих традиционных ценностей, в угоду западному соблазну. Ярким и показательным примером данной трансформации являются предприниматели-старообрядцы. Их духовные воззрения, образ жизни, сплоченность и морально-нравственное воспитание позволило им к началу ХХ века в своих руках сосредоточить 40% русской промышленности. Это при условии, что до 1905 года они официально числились гонимой стратой населения. Но что произошло дальше: разбогатевшие старообрядцы или их потомки, изменили своим ценностям. Они забыли о своих общинах, о традиции и строгости Русского Православного Учения. Они стали строить роскошные дома, курить и одеваться на европейский лад, то есть потеряли свою идентичность. Понизился уровень сплоченности данной социальной группы, что привело к их уходу из крупного бизнеса, точнее не способности возрождения в начале 90-х годов прошлого века, как определенной силы в экономическом пространстве.
Не проводя глубокого изучения русского коллективного бессознательного или русской архаики, я воспользуюсь фундаментальным исследованием национально ориентированной типологии организационных культур Г. Хофштеде3. Не смотря на то, что он сам не проводил исследование в России, нам будет достаточно взять его категории оценки различных культур. Следует понимать, что национальная культура - это не что-то абстрактное, созданное учеными, не действующее на нас, а это конкретные социальные практики, которые мы регулярно воспроизводим в процессе своей жизнедеятельности. Например, западная культура стремиться к рационализации окружающего мира, транслируя свои ценности на все страны посредством глобализации. Хофштеде выделил 5 основных факторов:
1. Дистанция власти
2. Индивидуализм (коллективизм)
3. Мужественность (женственность)
4. Отношение к неопределенности
5. Долгосрочность ориентаций
Мужественность – ориентация на достижение определенных целей организации. Женственность – стремление к поддержанию хороших отношений с людьми. Данная терминология вытекает из исторически сложившейся социальной роли мужчины, как добытчика, победителя и роли женщины, как хранительницы домашнего очага. Мужественность формирует ориентацию на жизнь ради работы. Женственность на жизнь ради жизни, где трудовые достижения не ставятся во главу угла. Отношение к неопределенности показывает насколько сотрудник стремиться к самостоятельности на своем рабочем месте. Его желания реализовать свои творческие потребности.4 На рис. 1,2 показано нахождения русской архаики и модерна, и, что собой представляет археомодерн. Разберем все по порядку.
Если западной культуре больше свойственен индивидуализм, то для России коллективизм. Эта проблема ценностной ориентации хорошо рассмотрена у Э. Фромма и Ф.М. Достоевского. Достоевский пишет, что действительно свободным можно быть только во Христе, то есть в чем-то большим над тобою существующим. Он положительно смотрел на отождествления индивида с надорганической средой. Фромм писал, что любое лишение личной свободы является проявлением садомазохизма. Фромм негативно относится к какому бы то ни было отождествлению себя с группой. В нашем случае любое проявление сильной корпоративной культуры в организации, он бы назвал садизмом со стороны руководителей и мазохизмом со стороны подчиненных. Примером такого поведения он считал фашизм. Здесь не стоит говорить о правильности или ошибочности суждений этих великих мыслителей. Их убеждения ярко демонстрируют наличия различных культурных ценностей в формировании мировоззрения.
После распада СССР много литературы было написано и переведено о конкуренции в бизнесе. Западные и российские консультанты учили, как выживать в конкурентной среде. Настраивали организации на постоянную борьбу за место под солнцем. Эти ценности транслировали на подчиненных, противопоставляя их социалистическим отношениям, якобы «всеобщей расхлябанности». Здесь прослеживается процесс навязывания мужественности России. Хотя многими прозорливыми поэтами была показана женская душа нашей Родины, тяжелая женская доля.
Археомодерн дистанции власти показателен в западных компаниях работающих на российском рынке. Такие социальные практики, как обращение друг к другу по имени, вход в кабинет без стука, стеклянные стены в помещении, явно показывают открытость, т.е. низкую дистанцию власти. Что происходит на практике? Сотрудники называют друг друга по имени, но при общении с руководящим составом чувствуется их пренебрежение к представителям физического труда, не имеющих, как правило, высшего образования. Входят без стука, но прежде чем зайти к руководителю звонят ему с просьбой приема. Весящие жалюзи на больших окнах, выходящих в коридор, всегда закрыты. Это говорит о традиции высокой дистанции власти на Руси, как носительницы азиатских ценностей, и процессе формирования низкой дистанции власти, по европейскому образцу.
Следующая категория долгосрочность ориентаций. Хофштеде говорил, что она свойственна народам с долгим стабильным развитием, к которым относит Японию и Китай. Однако если вспомнить отечественную историю, где власть Государя была от Бога, социалистическое государство считалось правильным развитием на многие века, то можно предположить, что русская архаика настроена на долгосрочность ориентаций. Противоречие в современной истории, которая заставляет логос тяготеть к краткосрочным перспективам.
Отношение к неопределенности, в плане организации своего рабочего дня также в России не однозначно. Высшее образование до не давнего времени было направлено на развитие творческих способностей: обучали не использованию определенных узкоспециализированных инструментов в профессиональной деятельности, а созданию оных по мере необходимости. Это приводило в негодование студентов не способных самостоятельно мыслить. Реформа отечественного образования, яркий пример, перехода «сверху» на западные рельсы. Творческое начало в национальной культуре сильно развито, а такие модные программы, как ISO 9000, ISO 9001 приглушают творческую активность в организациях. Применение исследования Хофштеде, для нашей теории, дает большее понимания процесса влияния археомодерна на организационную культуру, но не объясняет данное давление полностью.
Далее рассмотрим, какие люди добились существенных результатов в формировании культуры. Сложно говорить о представителях современного крупного бизнеса в России, у которых бы символом организации была корпоративная культура. Некоторые руководители хотят себя позиционировать как харизматичные лидеры, создавшие организационную культуру существенно отличающуюся от остальных. Фромм о таких поступках говорил, что человек хочет «казаться», а не «быть». И кризис в этом смысле приоткрыл пелену. В малом бизнесе харизматичные лидеры, безусловно, создают такие компании. Бизнес окружению может быть совершенна непонятна их организационная культура. Вероятно, из-за этого данные организации и остаются в малом бизнесе. При этом работающие там люди сложно адаптируются в других компаниях. Символом корпоративной культуры может быть только тот лидер, который правильно понял археомодерн российского общества. В его действиях прослеживается модерн в отношениях с окружающим миром и архаика в организации.
В российкой истории есть много личностей, с которыми отождествлялись целые культурные эпохи. Хотелось бы рассмотретьА.В. Суворова и А.Г. Стаханова имеющих, по моему разумению, близкое отношение к корпоративной культуре. А.В. Суворов великий полководец и богомолец. Его личность является примером того, как нужно жить в эпоху археомодерна. С одной стороны, он гений вооруженной борьбы, с другой, кроткий православный человек, соблюдающий посты и церковные обряды. Своим образом жизни и харизматичностью Суворов был в огромном авторитете у солдат, являясь объектом глубокого уважения и подражания. Результат его деятельности - ни одного поражения в сражениях.
В трудовой жизни Советского Союза был свой пример для подражания. Алексей Стаханов, его действия свойственны «герою», по Н.К. Михайловскому. Стаханов своим поступком дал новый импульс отношению к труду не только в угледобывающей отрасли, но и во всем Союзе. То, что сделал А.Г. Стаханов и К.Г. Петров, конечно, относится к новаторским поступкам. Они соединили воедино: силу воли и творческий поход. При грамотном информационном сопровождении (по-современному PR) получили поражающие результаты, изменив организационную культуру на национальном уровне. На предприятиях развивалась тенденция новаторской деятельности снизу. Центр подвергал резкой критике руководящий состав предприятий, не способных адаптироваться к переменам. Трудовые рекорды высокими темпами ставились в различных отраслях экономики. Эти и многие другие примеры показывают «роль личности в истории», не только на уровне государств, но и отдельных компаний.
В данной статье стремился сфокусировать внимание на том, что корпоративная культура требует глубокого понимания процессов происходящих на глобальном уровне. Не ставя задачу решения организационных проблем, хотел показать «подводные камни» в построении, попытках изменения культуры компании. Личность, которая хочет создать эффективную организационную культуру должна их учитывать.
Кузнецов Роман,
выпускник социологического факультета
МГУ им. М.В. Ломоносова,
магистр.
katehonПолитическая система современной России: симулякры и альтернативы
Концептуальная статьяСкопировав в 1990-е годы у Запада либерально-демократическую форму, мы наполнили российскую политическую систему совершенно иным содержанием, причем множественным, почти хаотичным, коренящимся в нашей истории, в нашем обществе и нашем опыте.Государство-симулякр
Современная политическая система России представляет собой симулякр. По определению Жана Бодрийяра, «симулякр — это копия без оригинала». Копия с копии с копии с копии — и так в периоде, при том, что ухудшение качества приводит к почти полной утрате сходства с первоначальным объектом — на сотой ксерокопии с документа уже не только не разобрать буквы, но фантазия подсказывает само содержание образов — серое на сером может означать что угодно: телезвезду, картину Шишкина, схему радиоприемника, армейский парад. Таков симулякр — он что-то всем интуитивно напоминает, но каждому свое.
Современная российская политическая система была скопирована в 1990-е с известного оригинала — с западных либерально-демократических обществ конца ХХ века. Но на российской почве она стремительно изменилась до неузнаваемости — в этом главную роль сыграли:
- институциональная инерция советского периода;
- социально-политическая психология человека социализма;
- интуитивные?предпочтения традиционного русского общества, чудом сохранившегося после десятилетий идеологической обработки.
Все три фактора сделали уровень помех столь значительным, что изначальная западная модель превратилась в «серое пятно на сером фоне» — пусть разных оттенков, но при желании этих оттенков можно и не различать.
Идея?либерал-реформаторов 1990-х, творцов современной политической системы России, была понятна и проста: разрушаем социализм и имитируем буржуазную демократию Запада, капитализм, рынок, гражданское общество. Но попытки воплощения этой понятной и простой идеи в жизнь столкнулись с непреодолимым препятствием: старая система не рушилась, новая — не созидалась, так как прямое лобовое копирование вообще не учитывало исторический и социальный контекст России, игнорировало глубинные тенденции русского общества, не имело никакой внятной и адаптированной к русской почве исторической модели. На все вопросы — почему в 1917 году Россия пошла за большевиками? как случилось, что после социализма мы опять возвращаемся к капитализму? почему мы всегда развивались по пути конкуренции с Западом? как объяснить самобытность русского пути развития? и т.д. — давался слишком простой, а потому неверный и неприемлемый ответ: отставание связано с «врожденной дефективностью русских, славянским рабством, косностью и склонностью к тоталитаризму, лизоблюдству перед властью». Что теперь — в новую эру демократии и либерализма — будет преодолено бравыми младореформаторами.ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Такая постановка вопроса никого не убедила, и к концу 1990?х стало понятно, что на практике реформы свелись к переделу собственности, мошеннической приватизации и захвату власти прозападными циничными олигархическими кланами, установившими под либеральными лозунгами политико-экономическую, информационную и идеологическую диктатуру «новых господ», «новых русских». Формально эта система называлась «демократией», юридически закрепила демократические институты и процедуры, но содержательно представляла собой нечто в свою очередь «самобытное»: всевластие олигархов и криминалитета, крепко повязанных с административной верхушкой коррумпированного чиновничества под прикрытием прозападной городской интеллигенции, после краткого периода упоения «глотком свободы» впавшей в полную экономическую и идеологическую зависимость от новых хозяев жизни.Это и есть политический симулякр современной России. Смотрим с одного ракурса: перед нами демократическая страна, республика — со свободой прессы, парламентом, выборами, многопартийностью, институтами гражданского общества. Смотрим с другого ракурса на тот же объект: перед нами жесткая вертикаль чиновничьей власти, опирающейся на гигантские объемы полученных — чаще всего незаконным путем — и кое-как отмытых материальных активов, сводящих на нет все свободы и права. Меняем угол зрения: перед нами традиционная для русских монархическая модель с царем-отцом во главе, всегда ненавистными боярами и покорным фаталистичным населением, больше всего любящим выбирать одно из одного. Учитываем информационный сегмент и оцениваем то же общество с позиции Интернета и телепрограмм: перед нами социум постмодерна, где раскрепощенный индивидуум энергично рассыпается на части от одного физиологического импульса к другому, плавает по сетевым ресурсам, смеется над любыми ценностными системами и не знает никаких ограничений и барьеров, упиваясь стихией планетарного глобалистского гламура, остервенелого потребления и новыми технологиями. А если мы учтем и окраины России, то к этому добавится жесткое социальное расслоение, местами напоминающее возрождение крепостного строя и даже рабовладения (примеры чему мы видели на Кавказе, и в частности в Чечне).
Бесспорно, политически Россия — не первое, не второе, не третье и т.д. в чистом виде. Но вместе с тем она есть и первое, и второе и третье, и четвертое и т.д.
Это и есть симулякр — каждый может увидеть то, что захочет, и будет всегда при этом одновременно и правым, и заблуждающимся.
Мы скопировали форму западных демократий, которая в свою очередь являлась выражением исторического содержания, исторического пути западных обществ. Но, скопировав форму, мы наполнили ее совершенно иным содержанием, причем не каким-то одним, но множественным, почти хаотичным, коренящимся в любом случае уже в нашей истории, в нашем обществе и в нашем опыте.
Такова сегодняшняя политическая система России — это фантом, карикатура, недоразумение, замаскированные под норму и даже «успех». Конечно, если считать, что и западная демократия — это какая-то бессодержательная чепуха, а вся прежняя русская история — нагромождение недоразумений и приблизительно такая же бессмыслица, как сегодняшняя Россия, не лишенная, однако, ни тогда, ни сейчас своеобразного шарма, то вполне можно поставить современной российской политической системе «зачет». Действительно, бывали времена и похуже, и пострашнее, да и у Запада столько своих проблем, что его упреки России — «что же вы, мол, черт знает что вместо демократии построили» — можно пропустить мимо ушей: пусть со своими проблемами разбираются, а мы пока «хорошо сидим». Видимо, так или приблизительно так современное российское политическое руководство и считает. Получилась, конечно, какая-то ерунда, но, может, и в этом есть какой-то высший смысл? Может быть, так и надо в России: чем нелепее началось, тем успешнее все закончится? И на помощь приходят сказки, услышанные в детстве: про печку и щуку, про скатерть и летающую ступу, про множество других милых русской душе бестолковых сценариев, приводящих героя к удачному браку и большому запасу продуктов. Это можно понять, но это не отменяет социологического определения современной политической системы как симулякра.
Гетеротелия: сколько может длиться современная политическая система?Какова прочность этого политического симулякра? Поскольку мы имеем дело с формой, наполненной смутным и конфликтующим внутри себя разнородным и противоречивым содержанием, никак к этой внешней заимствованной форме не подходящим, то сам собой напрашивается вывод: толкни пальцем — и рухнет. Это химера, а химера — как продукт болезненного воображения — долго не длится, она рассеивается с первыми лучами утреннего солнца и здорового мышления. Этот вывод слишком, однако, рационален, чтобы сбыться в России. У нас нет ничего более постоянного, чем временное, и ничто не длится так долго и так прочно, как самое хрупкое и хлипкое. В то же время в момент гранитной?монументальности все рушится мгновенно, в пыль, без предупреждения. Поэтому с рациональной точки зрения современный российский политический симулякр должен рассосаться вот-вот, и даже странно, что он еще раньше не рассосался. А с другой, уже совсем нерациональной точки зрения, можно утверждать, что, вращаясь на месте и сопя на болоте, Россия рвется вперед. Если у нас, как говорил герой Достоевского Степан Трофимович Верховенский, «стоять укоризной можно только лежа на диване», то медведевское «Вперед, Россия!» — отличный лозунг для укладывающихся ко сну. Как знать, не начнется ли и это движение само по себе? Как, например, благодаря проблемам в чужой экономике или не зависящему ни от кого, кроме как от щучьего нашептывания или колдовских чар речной русалки, росту котировок нефти и газа? Русская мощь сегодня — это газ. Это — монументальность газа. Но газ есть нечто летучее, изменчивое, ядовитое и прозрачное. Алхимик Ван Гельмонт, который придумал понятие «газ», использовал для этого голландское произношение греческого слова «хаос». Хаос — наше богатство. Оно эфемерно, но в волшебной стране угасающего сознания это может работать. Так что мы вполне можем возразить ошарашенным американцам: «It works, buddy, it shouldn’t but it does!»
Иными словами, симулякр нашей политической системы, представляясь эфемерным, может длиться «вечно»; рационально обреченный на скорый провал, он может простоять «долго»; вопреки его ничтожности он может обрести своеобразное «величие». Это нельзя сбрасывать со счетов. Так в нашей истории иногда было, и самая что ни на есть бестолковщина возносила нас на пик исторической славы. Я не утверждаю, что всегда именно бестолковщина возносила, но иногда все же она. В науке это называется «гетеротелией», когда мы ставим одни цели, а достигаем совсем других, иногда прямо противоположных. Весь черномырдинский язык, столь хаотичный (по-голландски, «газовый») и эффективный одновременно — включая «хотели, как лучше, получилось, как всегда», — это изложение основ гетеротелии и демонстрация риторических фигур, тем более внятных и убедительных, что игнорируют рациональную логику классической грамматики и обращаются сразу по делу — к нашему бессознательному.
Альтернатива-1: диктатура формыГлупейших альтернатив нынешней политической системе России предлагается предостаточно. У нас каждый — сам себе молодец, а в Интернете (и не только) не счесть самоуверенных блоггеров, которые не сомневаются, что знают, что надо России, и для которых «очИвидно», что «все во власти дураки» и они только одни умные. Хаос порождает хаос, в качестве побочного следствия продажи газа современная Россия кишит умниками, к которым добавляются все новые и новые дримеры и лузеры подрастающего поколения.
Рациональных и ответственных решений — то есть горизонта построения альтернативной политической системы для современной России — только два. Они логически вытекают из корректного анализа симулякра и его генезиса. Вариант первый: приведение содержания в соответствие с формой. Это — Альтернатива-1.
Это означает, что главными задачами государства и общества становятся реальная демократизация, либерализация и вестернизация, отрывающиеся от поверхности и направляющиеся вглубь общества. Такое решение предлагают как «оппозиционеры» оранжевого толка, так и определенный сегмент либералов, не порвавших контакты с властью и делающих ставку на Медведева в противовес Путину (Юргенс, Гонтмахер и пр.). Их проект заключается в том, чтобы трансформировать российское общество в соответствии с западноевропейскими и американскими канонами вплоть до его сердцевины: будучи уверены в универсальности западноевропейских ценностей не меньше, чем сами европейцы и американцы, они видят самих себя «миссионерами», обращающими «к истинной вере одичалых варваров-автохтонов», и в этом качестве им наплевать на местные обычаи; все они — лишь «требующие искоренения предрассудки». Если Запад построил чистые города и блестящие машины, одел свое население в модные костюмы и обеспечил им некоторые материальные и правовые стандарты, а также относительную свободу, то Запад есть благо, рассуждают они. Будем, как Запад, будем с Западом, будем внутри Запада или хотя бы на его окраине, сбоку припека Запада. Нынешний компромисс уродлив и противоестественен; это недоразумение, клякса, карикатура — довольно справедливо и объективно ставят либералы диагноз симулякру. На его месте надо построить новое общество — гражданское, либеральное, основанное на доминации прав и свобод индивидуума, соответствующее западным политическим системам не только по видимости, но и по существу.
Для этого надо искоренить две вещи: советское и русское. Советское — как упорное тяготение к социальной справедливости, общности. Русское — как веру в доброго царя, патернализм, социальную задумчивость и небрежение ближними и практическими делами и задачами в пользу мечтательности (в худшем случае — лени и пьяни, в лучшем — святости и подвижничества). «Россия без русских» может быть вполне внятной программой такого плана модернизации, демократизации и либерализации современного общества. Это было бы логично. Вместо «русских» она должна быть населена «демократическими». Откровеннее других об этом говорит Валерия Новодворская, наиболее рациональная, логичная и последовательная представительница либерализма в России, внешне выглядящая, однако, как тяжело больная водянкой мозга.
В двойной структуре нынешнего симулякра либералы становятся на сторону той демократической формы, которая и так наличествует. Они не требуют менять ее — это уже сделано в 1990-е. Они требуют насытить ее непротиворечивым содержанием, завершить начатое и запустить новое общество, созданное из настолько вестернизированных граждан, что они смогут стать настоящими носителями западноевропейских и американских ценностей — не в нынешнем двусмысленном и противоречивом сочетании с внутренним национальным бредом, а кристально чистыми — как в язвительном дискурсе Латыниной или шахматном взгляде Каспарова.
На первый взгляд кажется, что нам хватило 1990-х, и в ближайшее время мы на продолжение либерального эксперимента, на его вторую серию не решимся. Однако кто знает: либеральный проект «Россия без русских», без русского начала имеет одно преимущество — он формально логичен и гармонично вписывается в традиции западничества, которые в нашей истории являются устойчивой константой начиная с эпохи раскола XVII века, если не раньше. А после Петра это чуть ли не доминирующая идеология русской политической элиты. Правда, на практике в каждом периоде она остается лишь «благопожеланием», а на деле утверждается тот или иной симулякр. Это имеет простое объяснение: русские живучи и упорно сопротивляются их трансформации в нерусских или упразднению. Вот и остается, чтобы завершить начатое, покончить все же с ними вообще.
Скажете, нелогично? Куда как логично
Альтернатива-2: восстание содержания
Другим выходом из политического статус-кво является путь обращения к русскому содержанию и построение на его основе иной политической системы, отличной от той, которую мы скопировали в 1990-е. Вот с этим — даже на чисто теоретическом уровне — все обстоит намного сложнее. В этом случае нам недостаточно снова — в очередной раз — пересмотреть политическую историю, признать советский строй благом, а реформы 1990-х — гадостным заблуждением и вернуться к социализму. Социализм стоит на крови, пассионарном рывке и жесткой диктатуре фанатичной элиты. Ничего подобного в нашем обществе нет. А просто вернуться к тому, что родилось, пожило и умерло, невозможно; надо рождать заново, а для этого надо любить, желать, излучать интенсивную энергию исторической созидающей страсти. Симулякр ничего породить не может, это бледная немочь.
Еще сложнее вернуться к Российской империи, досоветским временам. Сословное общество с религиозной доминантой, жестким расслоением, наследственными имениями, крестьянской общиной, ранним народным «старообрядческим»?капитализмом сегодня еще дальше от нас, чем советские времена. И даже если мы присвоим этим периодам положительное значение по контрасту с либеральной политической моделью 1990-х, этого будет слишком мало, чтобы получить готовый проект. Тем не менее у нас есть хотя бы чисто теоретическая конструкция, подсказывающая, что делать в такой ситуации. Если либерал-демократическая западническая форма диссонирует с автохтонным содержанием, с русскостью, с целым спектром уклоняющихся от западной модернизации, самобытных сторон русского общества (включая его полиэтнические составляющие — как правило, еще более архаичные), то следует предложить другую форму — не либеральную, не капиталистическую, не рыночную, не западническую, которая соответствовала бы структуре этого содержания. Это и было бы настоящим преодолением 1990-х.
Мысль в этом направлении должна быть полностью свободна от всех западно-центричных предрассудков. Для нее не должно быть никаких аксиом и очевидностей. Никакого заранее сделанного выбора: демократия, права человека, индивидуум, рынок, частная собственность, светское право, свобода, пресса, парламент, президентство, конституция, равенство, многопартийность — все гаджеты глобального Запада могут быть поставлены под вопрос, осмыслены заново, с русских позиций. Быть «поставленным под вопрос» не значит обязательно быть «отброшенным», «отвергнутым», «низринутым». Может быть, совсем нет, но, может быть, и да. Если мы пойдем по пути выстраивания политической системы в соответствии с силовыми линиями русского общества — именно такого, какое оно есть, а не каким его хотят видеть реформаторы и модернизаторы-западники, — мы будем творить, а любое истинное творчество имеет дело с ничто, с чистым листом, с ужасом — и, в частности, ужасом натворить что-то не то…
В отличие от либералов, которые действуют по жесткой программе и критикуют нынешний симулякр с понятных и давно обоснованных западнических позиций, сторонникам Альтернативы-2 нельзя опереться на что-то конкретное, нельзя сделать перевод с американского учебника экономики, политологии или социологии и сказать всем: «Вот она, абсолютная истина, выучите это и поступайте, как здесь написано; это — всё». Для Альтернативы-2 эти учебники надо еще написать. Но учебники пишутся в последнюю очередь, когда великие философы и деятели культуры уже свое отработали и создали здание цивилизации, только тогда приходят систематизаторы, энциклопедисты и компиляторы, сводящие все до уровня руководства, хрестоматии или словаря. Так что Альтернативе-2 явно пока не до учебников.
Здесь важно хотя бы нащупать первые силовые линии того, какой могла бы стать русская форма, русская политическая система.
Есть в русском начале несколько свойств, почти безусловно признаваемых всеми. Русские:
- мечтательны;
- социальны;
- терпеливы, выносливы;
- покорны власти;
- любят большое пространство;
- считают себя великим народом;
- верят в лучшее;
- легко уживаются с другими народами или интегрируют их в себя.
Русская политическая система должна давать этому выражение, и, следовательно, это должна быть:
- идеократия, то есть система, ставящая над государством и обществом высший духовный, религиозный или философский идеал;
- социально ориентированное государство (возможно, какая-то версия народного социализма);
- тягловое общество, понимающее труд как обряд и религиозный долг;
- патерналистская система власти, основанная на метафоре отца, а не менеджера;
- империя, объединяющая бескрайние просторы;
- мессианская общность, где народ осознает себя носителем миссии;
- культура с ясно очерченным образом будущего;
- политическая система полиэтнического характера, открытая для принятия в себя различных этносов.
В том, что мы обрисовали, нет ничего нового. Все это так или иначе, в том или ином сочетании мы встречаем в реальности русской истории, и в каком-то смысле так мы и понимаем политику, общество, государство сегодня. Здесь легко можно узнать и Киевский период, и Московский, и Романовскую империю, и СССР, и наше сегодняшнее понимание того, что и как должно было бы быть. Остается лишь подобрать этим силовым линиям современные формы и соотнести их с тем, что имеем в настоящий момент. Это легко сказать, но не так просто сделать. За каждым понятием, каждым словом, каждым свойством стоят горы текстов, книг, документов, исторических справок, правовых кодексов и уложений. Но глаза боятся, а руки делают. Трудно — не значит невозможно. Конечно, сложнее, чем Гонтмахеру перевести пособие по менеджменту, но все же вполне доступно для русского ума и русской воли.
Не собираясь забегать вперед, я не хочу настаивать на том, что перечислил все главные особенности возможной русской политики или что все из перечисленного — аксиомы. Это лишь иллюстрация. Серьезный разговор об Альтернативе-2 — не дело одной вводной статьи. И это также не дело одного автора — эта задача по плечу поколению, школе, армии, хотя бы отряду русских, желающих построить свою политическую систему.
2012-й и политическая система
В контексте президентских выборов-2012 напрямую вопрос о политической системе России не затрагивается. Это может решиться и в духе статус-кво, то есть в формате симулякра, но может — при определенных обстоятельствах — приобрести и обостренный характер столкновения альтернатив. Я не берусь предсказать, как оно случится — тише воды, ниже травы, или уже не «тише» и не «ниже». Если «тише воды», то не произойдет ничего. Решат, что Медведев, — будет Медведев; решат, что Путин, — будет Путин. Кто решит? Само как-то решится, «демократически». А если само решится, то и дальше, после 2012-го, так все и покатится — то ли на минутку, то ли навечно.
А что, если не так гладко? В таком случае система-симулякр грозит распасться на две составляющие. Набор может быть таким: Медведев как Альтернатива-1 (Гонтмахер — Юргенс) против Путина как статус-кво (как есть), а может быть, даже и Медведев как Альтернатива-1 (снова Гонтмахер — Юргенс) против Путина как Альтернативы-2 (русский путь).
Во всех случаях, и даже в еще не описанных нами ситуациях, победу одерживает «Единая Россия» как надежный и фундаментальный резервуар политической невнятности, который можно наполнить чем угодно, а можно, как сейчас, не наполнять ничем.
Это чисто теоретическое предположение, и прогнозы распада нынешнего политического фантома слишком часто оказывались опровергнутыми. Может быть, чтобы волки наконец-то пришли, стоит прекратить по каждому случаю и при каждых выборах истошно вопить: «Волки! Волки!» Хорошо, пусть не волки. Пусть инерциальный сценарий будет всегда. Убедили.
Трудно сказать, будет ли для России благом, если в 2012-м вопрос о будущей политической системе в России или о дальнейшем сохранении настоящего симулякра встанет со всей остротой. В любом случае представляется, что об Альтернативе думать необходимо, а так как об Альтернативе-1 все, в общем, продумано и остается только строго выполнять указания из Вашингтона, то стоит сосредоточиться на Альтернативе-2, на русской Альтернативе, независимо от того, дойдут ли до нее руки в 2012-м или нет. Даже если никогда не дойдут, мы должны и будем думать о ней исходя хотя бы из верности нашей истории, нашему прошлому и самым высоким, и не симуляционным, а поистине героическим деяниям наших предков, оставивших нам великое наследие, которое мы в очередной раз, увы, некрасиво проматываем.
Александр Дугин
источник тут- 5 комментариев
katehonКредит доверия / Вторник, 09.02.2010: Михаил Хазин, экономист
katehonРусская душа: алгебра или гармония?
-Неплохой социологический анализ-
Экономическое измерение народного характера
Когда сегодня говорится о модернизации российской экономики, то в первую очередь под этим понимается некий технологический рывок. Но если даже таковой и произойдет, то только вместе с прорывом в области социальных технологий, производительности труда и эффективного управления.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ — ЕСТЬ ЛИ ОНА?В России уже не одно столетие значительная часть управленческой и интеллектуальной элиты традиционно считает эталоном в этих сферах Запад. В современных управленческих реалиях вечный спор «западников» и «славянофилов» практически утих: если об особом пути России много говорится в политической сфере, то в деловых кругах проблема диаметрально противоположная: как бы переломить дремучий российский менталитет, чтобы поставить бизнес на «нормальные» (то есть западные по своим принципам) рельсы — и структурно, и управленчески, и кадрово. Деловая, хозяйственная активность частного капитала пришла в постсоветское время вместе с американскими и европейскими пособиями по менедж менту, маркетингу, управлению персоналом. Для многих успешных бизнесменов в России характерно убеждение, что грамотное управление и передовые методы далеко ушедших вперед западных учителей способны работать в любой стране. А сказки о загадочной русской душе или не менее загадочной русской лени лучше оставить для философствований на досуге.
Между тем на уровне практического применения в многочисленных российских компаниях как рядовые сотрудники, так и управленцы каждый день сталкиваются с ситуацией, когда заявленные идеальные схемы не срабатывают. То, что работает как часы в западных условиях, с большим трудом приживается у нас. Бизнес часто идет по пути преодоления отсталой ментальности и насаждения новых практик. Традиции российского хозяйственного уклада и жизни клеймят как способствующие коррупции, необязательности, низкой производительности труда. Призывая работать по-другому — как немцы, американцы, китайцы. Того, кто робко заявляет о несоответствии внедряемых методов и принципов привычкам россиян, призывают «открыть глаза» и ознакомиться с опытом транснациональных корпораций — ведь у них отделения в десятках стран, и никакой менталитет не мешает внедрять общие правила работы. Однако именно такие компании стали в 70-е годы заказчиками исследований, позволивших изу чить связь между так называемыми этнометрическими характеристиками (разложенная на составные части ментальность) и корпоративной культурой. Наиболее «продвинутые» российские менеджеры сегодня агитируют за универсальность западных управленческих методик, но реальные лидеры мирового управления давно поняли, что одни и те же приемы в разных странах и культурах не работают. В то же время, если мы посмотрим на попытки «измерить аршином» россиян в их экономическом и бытовом поведении, то столкнемся с ситуацией, когда эти методики дают явные сбои: парадоксальным образом цифры получаются одни, а реальность — совсем другая.
НАС ПОСЧИТАЛИ
Первое и наиболее масштабное исследование национальных культур и их влияния на деловые и организационные практики было предпринято голландским ученым Гиртом Хофстедом в 1970-е годы. В то время он работал в психологической службе американского концерна IBM. В ходе проекта было проведено анкетирование более 100 тыс. работников из подразделений корпорации в 40 странах мира. Впоследствии такие исследования проводились уже по методике Хофстеда и в России. Каждой стране в итоге был присвоен определенный коэффициент по следующим пяти параметрам (таблица 1): индивидуализм, дистанция власти, избегание неопределенности, маскулинность, долгосрочная ориентация.
Индивидуалисты ли россияне? Западный взгляд чаще всего отмечает коллективизм как черту национального характера, да и мы сами привычно считаем так. Однако в измерениях по Хофстеду показатель России скорее средний. «Дистанция власти» — это параметр, описывающий готовность людей принимать неравномерность распределения власти в институтах и организациях. Чем он выше, тем более естественны для людей иерархии, принцип «приказы не обсуждаются», склонность к централизованному управлению. В России этот параметр традиционно высок – так же, как, например, в странах Латинской Америки или Юго-Восточной Азии. Интересный показатель — «избегание неопределенности». Стремление избегать неопределенности измеряет степень, в которой люди чувствуют угрозу от неопределенных, неясных ситуаций, и степень, в которой они стараются не попадать в такие ситуации. Россия в методике Хофстеда получила почти максимальный балл, что означает вроде бы полное нежелание россиян рисковать, брать на себя ответственность, ориентированность на механическое, нетворческое исполнение заданий и боязнь будущего, нужду в четких правилах. «Маскулинность» и «фемининность» культуры связана не столько с традиционным распределением гендерных ролей, сколько с ориентацией общества в целом. На первый взгляд, наиболее «маскулинны» традиционные об щества, а «феминизированы» западные страны. Но в целом маскулинное общество приветствует достиже ние целей, культ успеха, жизнь ради работы, независимость, логи ку, стремление быть первым. В фемининном человек работает, чтобы жить, выше успехов ставит хорошие отношения с людьми, ориентирован на равенство и солидарность, «неудачникам» сочувствуют, решения принимаются интуитивно. Очевидно, что Россия попадает в группу «женских» культур вместе, например, с Данией и Канадой, а явно маскулинные культуры — это Австралия, Германия, Ирландия, Япония.
«Долгосрочная ориентация» — это фактически готовность жертвовать сиюминутными выгодами ради будущего, бережливость, стратегическое планирование в противовес тактическим интересам сегодняшнего дня. У россиян здесь средний показатель. Наиболее высок он в Азии, так, в Китае люди указывают средний срок планирования своей жизни 25 лет, тогда как в России более 60% в аналогичном опросе указали, что могут планировать свою жизнь на временной промежуток от 1 до 5 лет, а 15% молодежи и 35% взрослых вообще не могут спланировать будущее даже на год!
Таким образом, в глазах западных исследователей россияне являются умеренными коллективистами, склонными к работе в командноиерархических структурах с жесткими правилами и подчинением, не умеющими и не любящими рисковать и действовать в условиях неопределенности, считающими отношения между людьми важнее формальных успехов и неспособными к стратегическому планированию. Управленцы-«западники» считают необходимым преодолевать такие отклонения от некой идеально-западной модели, управленцы-«славянофилы», напротив, отрицают возможность изменить такие установки. Но при более внимательном рассмотрении мы увидим, что картина стереотипов о России не совсем верна, а потому ошибаются и те, и другие.
.jpg)
ДВА В ОДНОМОценить россиян пытались и в ряде других исследований (таблица 2). Поразителен разброс получающихся результатов — то Россию заносит в какие-то ультразападные показатели, то в Азию. Главным образом эти метания происходят в попытках понять место России на осях «коллективизм — индивидуализм» и «жесткая власть — демократия». Правда же в том, что россияне одновременно могут быть и коллективистами, и жуткими индивидуалистами, да и с «тиранией власти» у них особые отношения: когда нужно, они просто ей не подчиняются, игнорируя и правила, и приказы (недаром существует известный пассаж о строгости законов и необязательности их выполнения).
Очень интересна точка зрения Михаила Делягина: «Каждая организация, каждый коллектив, каждая неоформленная группа в российском обществе одновременно раздирается изнутри острейшей конкуренцией и является скрепленным солидарностью монолитом в конкуренции с другими организациями, коллективами и группами». Получается свое образная кластерная конкуренция, когда во внешней экономической среде не отдельный индивид пытается добиться успеха, а делает это в составе некой группы, в которую входит. То есть россияне очень хорошо умеют «переключаться» из неконкурентной модели поведения в конкурентную, в зависимости от обстоятельств.
Удивительно ошибочной видится оценка россиян как неспособных работать в условиях неопределенности и нуждающихся в жестком иерархическом управлении. Первое опровергается жизнью ежечасно — в России никто и ничего не планирует надолго, «не зарекается» от любого развития событий, и даже к финансовым накоплениям россияне не склонны, предпочитая все потратить сегодня, потому что завтра — полная неопределенность. Минус ли это? Или, напротив, способность минимизировать потери и преуспевать тактически? Да и традиционная мобилизационно-авральная система выполнения работы мало похожа на стабильное трудовое планирование — это фактически создание неопределенности своими руками.
Относительно любви к деспотии можно отметить, что пресловутая русская лень, необязательность и разгильдяйство (а в позитивном случае — любопытство, склонность действовать по обстоятельствам, а не по правилам) прекрасно противостоят любым тиранам. Современным «эксплуататорам» тоже, проявляясь как нежелание прилагать усилия, даже если это будет оплачено. Еще один пример стереотипического мышления о России — некоторые выводы о влиянии климата и территории на жизненные установки (рис. 1 и 2). Можно согласиться с тем, что долгая зима, суровые условия работы и огромные расстояния влияли на коллективизм и неравномерность темпов работы. Но акцент на негативные стороны жизни и подозрительность к иностранцам, которые приписал россиянам этнометрист Льюис, весьма и весьма спорны.
Много говорится об «антикапиталистичности» россиян, негативном отношении к предпринимательской активности как таковой. Но и тут видно некоторое заблуждение: не нравится не бизнес как таковой, не нравится отсутствие справедливости. Это действительно ключевой вопрос экономической ментальности. Если закон считают неправильным, его будут нарушать. Если хозяев предприятия считают хапугами, работать на дядю будут спустя рукава. Возьмем, например, те показатели, по которым в западных методиках принято считать объемы теневой экономики: помимо взяток, прямого воровства и обмана покупателей производителем в этот список входят кредитование знакомых без расписки, предоставление услуг без формального договора, покупки нелицензированного ПО, видео- и/или аудиозаписей, работа без трудового договора, использование рабочего времени в личных целях, езда в общественном транспорте зайцем. То есть вещи, которые в России большинство людей вовсе не считает преступными. Приемлемо то, что видится справедливым, пусть и противоречит формальным законам. И на то, что считается нужной и справедливой целью, россияне вполне умеют работать, даже и без супервознаграждения. Много примеров, и все показывают, что четкого, «наукообразного» понимания ментальности россиян пока нет. Хотя интуитивно все вышеизложенное очевидно у нас любому — от тракториста до академика. Возможно, в этом и проблема: иностранные разработки и методики в области управления предельно конкретны, тогда как мы понимаем, что у нас что-то не так — но что? Но как именно это «что-то» описать и сделать фундаментом для собственных идей?
НЕ ПРЕОДОЛЕВАТЬ, А ИСПОЛЬЗОВАТЬ
Вроде бы эксперимент перехода на западные рельсы идет 20 лет и небезуспешно. С другой стороны, многое, что работает, работает только благодаря тем самым механизмам приспособления к российской реальности, которые так портят картину красивых этнометрических коэффициентов. И если считать страну с такими особенностями неким «левшой» среди правильных игроков, может быть, одной из задач социальной модернизации должна стать не попытка «переучить левшу в правшу», а наиболее эффективное использование своих характеристик. Для этого их, во-первых, стоит более глубоко изучить, уходя от «стереотипического» мышления, которого, как можно видеть, не избежали и западные исследователи нашей экономической культуры, а во-вторых, найти такие схемы управления, создания организационных структур и трудовой мотивации, которые бы не боролись с российским менталитетом, а продуктивно использовали его особенности.
«КАК ВЕСТИ СЕБЯ С РУССКИМИ НА ПЕРЕГОВОРАХ»
(ПО P. Д. ЛЬЮИСУ)Если у вас на руках «сильные карты», не злоупотребляйте ими. Россияне — гордые люди, и их нельзя унижать. Они не так сильно заинтересованы в деньгах, как вы, поэтому легче, чем вы, готовы отказаться от сделки. Вы можете основывать свои решения на фактах, которые для вас нейтральны, а у них они вызывают эмоции. Они больше ориентированы на людей, чем на дело. Постарайтесь им понравиться. Если вам это удастся, то они будут подговаривать вас «обмануть систему». Они больше вашего не любят жесткие инструкции. В этом отношении они очень похожи на итальянцев. Как можно чаще показывайте свое недоверие к слепой власти или к чрезмерной бюрократии. С самого начала окажите им услугу, но покажите, что это делается не по вашей слабости. Такая услуга должна быть обращена больше к человеку, чем к обсуждаемому делу. Не нужно слишком поддаваться воздействию их театральности и эмоциональности, однако вы должны показать свою симпатию к человеческим аспектам переговоров. Проявляя свою твердость, обозначьте и свою доброту. Они действуют в основном коллективно, поэтому не выделяйте кого-либо особо. Зависть к чужому успеху — это тоже черта русского характера. Выпивайте с ними между встречами, если можете.
Это один из самых легких способов «навести мосты».
— К Америке они относятся подозрительно, с примесью нескрываемого восхищения.
— Покажите себя с человеческой стороны: свои чувства, надежды, устремления и т. п. Их намного больше интересуют ваши личные цели, чем коммерческие.
— Они часто выглядят возбужденными, но хорошо владеют собой.
— Смесь элементов Востока и Запада в их характере часто напоминает раздвоение личности у шизофреников. Пусть вас это не сбивает с толку: когда надо, всегда проявится и другая сторона.
— Ко всему, что вы представляете как официальную директиву или инструкцию, они будут относиться недоверчиво. То, что вы подаете как личную рекомендацию, они приветствуют.
— К слишком высоким прибылям они относятся как к незаконным. Не жадничайте ни по отношению к себе, ни по отношению к ним.
— Русские часто «подталкивают» вас и понимают, когда с ними поступают так же, но они протестуют, когда чувствуют, что давление становится слишком сильным.
— Инакомыслие в целом не пользуется у них популярностью, так как исторически безопасным для них было групповое, конформное поведение. Не старайтесь отделить россиянина от его «группы», какой бы она ни была.
— Решение о том, что правильно и что неправильно, по представлению многих россиян, определяется чувствами большинства, а не законом.
— Они любят поговорить. Не задумываясь, раскройте перед ними свою душу. Они, как и немцы, обожают поговорить по душам.
— То, чего они добились в своей стране, достигнуто главным образом с помощью сложной сети личных отношений: ты — мне, я — тебе. Они не ждут никакой помощи от чиновников. Как и немцы, они приходят на встречу без улыбки. Как и немцев, их можно «растопить» проявлением взаимопонимания и искренности.
— Когда они дотрагиваются до собеседника во время разговора — это признак доверия.
Автор: Маринэ ВОСКАНЯН
- 1 комментарий
ImperiaL123Заработать 200 000 рублей в 16 лет...реально?
- 9 комментариев
katehonБлистательный русский патриот!
katehonПсихология VS Социология - Кто прав?
- 8 комментариев
katehonВечные ценности консерватизма
katehonОбама, видимо, сломается и пойдет на попятную
katehonПрогноз для России на 2010 год
katehonМ. Хазин. Краткий прогноз для России на 2010 год
- 3 комментария
katehonМ.Хазин Прогноз на 2010 год
Автор: Михаил ХазинТрадиционный экономический прогноз на 2010 год
Как это принято у нас на сайте, открывается настоящий текст анализом прогноза на предыдущий, 2009 год. Начинался он с утверждения, что ушедший год будет годом признания убытков, прежде всего, финансовых институтов и других компаний. В частности, отмечалось, что масштаб «цепочек секьюритизации», то есть кредитов, выданных друг другу компаниями, прежде всего, финансовыми, под залог деривативов, будет существенно сокращаться.
Этот прогноз исполнился практически полностью. Во-первых, было публично признано, что финансовое положение значительной части компаний и выпущенных ими ценных бумаг не соответствует действительности. Искажения были столь основательны, что инвесторы и даже государственные чиновники США стали подавать в суд на рейтинговые агентства, которые, исходя из интересов финансовой элиты, постоянно завышали рейтинги.
Во-вторых, стало ясно, что система деривативов вообще не годится в условиях кризиса, падения ВВП, снижения стоимости залогов и разрушения системы страхования финансовых рисков. Как следствие, во избежание кризиса ликвидности, денежные власти США были вынуждены заменять взаимные кредиты банков под деривативные ценные бумаги на прямые кредиты со стороны ФРС. Объем соответствующих программ только в официальной части достиг пары триллионов долларов, а многочисленные слухи поднимают их объем до 9 триллионов долларов.
В-третьих, масштаб взаимного недоверия стал настолько велик, что резко начал сокращаться кредитный портфель американских банков, достигнув масштабов, не виданных много десятилетий. Собственно, падения не было, по крайней мере, 40 лет, все это время объем кредитов рос. Уникальные и пугающие темпы падения объемов кредитного портфеля является на сегодня главным доказательством продолжения кризиса.
Отдельно было сказано о продолжении «парада девальваций», причем целью таких действий, в соответствии с прогнозом, должно было стать спасение предприятий, которые рушатся под тяжестью долгов, не в силах их более рефинансировать.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Это явление нашло свое отражение, прежде всего, в поддержке национальных банковских систем, причем Великобритания потратила на это средства в объеме более 50% ВВП, Нидерланды – более 40%, США – более 30% (с учетом забалансовых средств ФРС), Германия – более 20%. Значительная часть этих средств появилась за счет эмиссии (исключение – Россия и Китай, которые использовали средства, накопленные ранее в резервных фондах), а девальвация валют, слабо заметная на их движении друг относительно друга, ярко проявилась в росте мировых цен на золото. При этом власти США активно (ссылка) «давят» на банковскую систему с целью увеличения кредитования реального сектора.
По упомянутой выше причине практически не было крупных банкротств (хотя судьба General Motors, скорее всего, ждет еще много американских предприятий), но, например, в США, резко вырос масштаб банкротств предприятий малого бизнеса. Как это всегда бывает в условиях обострения кризисов, наружу вылезают многочисленные финансовые махинации, из которых наиболее ярким было «дело Мэдоффа». Как и в других подобных случаях, довольно быстро выяснилось, что контролирующие органы имели все возможности и информацию для предотвращения этой операции на самом раннем этапе ее осуществления. То, что это не было сделано, резко подорвало доверие ко всей системе контроля за финансовыми операциями, что, в условиях кризиса, явно не будет способствовать устойчивости мировой финансовой системы.
В прогнозе предполагалось, что в 2009 году начнутся суверенные дефолты. Большой объем эмитированной наличности предотвратил эти события, хотя на слуху были проблемы Украины, Испании, Греции, Дубая.
Много места уделялось в прогнозе выбору государственной политики, прежде всего, американской, направленной на оздоровление экономики. В частности, утверждалось, что поскольку американским экономистам не свойственно изучать межотраслевые взаимодействия, то они не в состоянии понять, как именно будет влиять падение спроса и изменение его структуры на доходы предприятий в различных отраслях, а значит, разработать внятной и адекватной политики оздоровления реального сектора у них не получится.
Именно это и случилось, как и предполагалось, власти США, не имея адекватной информации, ограничиваются общей поддержкой системы кредитования (то есть, фактически, попытками, причем не самыми удачными, пролонгации кредитов) и точечной поддержкой наиболее крупных предприятий. В этом месте прогноз реализовался настолько точно, что я приведу точную цитату годовой давности: «Если бы Обама действительно хотел перемен (под лозунгом которых он и был избран), тогда да. Но весь состав его администрации, практически полностью состоящий из коррупционеров времен Клинтона, показывает, что они будут тянуть ситуацию до конца. Тянуть и тянуть, максимально растягивая удовольствие распределять бюджетные деньги и контролировать мировую финансовую систему. Кроме того, такой сценарий позволяет держать жизненный уровень населения США и не допускать мощных социальных выступлений (хотя по ряду данных, власти страны к ним готовятся). Разумеется, все это возможно только до некоторого момента, но я предположу, что наступит он уже за пределами 2009 года, хотя некоторые эксперты считают, что резкие события начнутся уже этой осенью».
Как и ожидалось в прогнозе, США занимались пропагандой оптимистических ожиданий, демонстрировали «выход из рецессии» (вплоть до пересчета статистики, направленной на перенос темпов роста из прошлых лет на два последних квартала завершившегося года, максимально тормозили публичное обсуждение реальных причин кризиса на международном уровне). Кроме того, США активно манипулировали нефтяными ценами с целью поддержания оптимального для себя финансового баланса.
Для Европы, как и предполагалось в прогнозе, споры шли как по линии противоречий между отдельными государствами и Евросоюзом в целом, так и внутри зоны евро. Как мы и предполагали, северные страны Европы (Германия, Франция), играющие главную роль в определении политики Евро Центробанка, вполне устраивала политика «сильного» евро, в то время как южные страны, особенно Испания и Греция, сильно от этой политика страдали. Связано это со спецификой экономической модели южных стран Европы, которая предполагает, что основные свои доходы значительная часть населения получает от туризма. В условиях кризисов (и резкого сокращения туристических потоков) эти страны всегда существенно увеличивали свои бюджетные социальные программы, что позволяло как поддерживать население, так и девальвировать национальные валюты, стимулируя туризм. После введения евро второе стало невозможно, а первое привело к выходу размеров дефицитов бюджетов этих стран из параметров, определенных «Пактом о стабильности», на который, впрочем, в условиях кризиса, просто перестали обращать внимание. Но в любом случае, элиты южных стран Европы вполне всерьез стали обсуждать вопрос о выходе из зоны евро.
Недостатком прогноза является отсутствие в нем описания ситуации в Китае и, вообще, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, на отдельных крупных рынках, например, рынке нефтяных цен. А завершался он макроэкономическими показателями. Согласно ему, ВВП США должен был упасть на 8-12 процентов. Официальные данные не подтверждают такого падения, однако особой веры им нет. И потому, что статистические ведомства США (как, впрочем, и все статистические ведомства) знамениты своими «играми» с цифрами, и потому, что сам параметр ВВП представляется достаточно спорным. А вот конкретные цифры, которые значительно труднее фальсифицировать, показывают, что падение соответствующего масштаба достигнуто. Это видно и на приведенном выше графике падения совокупного кредитного портфеля, и по показателям годового падения розничных продаж и совокупного спроса, не говоря уже о рынке недвижимости.
По этой причине сегодня невозможно более или менее точно сказать, действительно ли в этой части прогноз оказался исполнен. Что касается утверждения о том, что доллар в середине года должен «припасть» по отношению к другим валютам, то оно оказалось совершенно точным, а вот начало новой волны кризиса к концу года не произошло, хотя доллар и начал свой рост относительно евро. Несколько слов об этом обстоятельстве будет сказано чуть ниже, а пока имеет смысл перейти собственно к прогнозу.
Ключевым элементом, описывающим развитие экономических событий в мире в наступившем году, является выбор между дефляционным и (гипер)инфляционным сценарием развития мировой экономики. Реализация того или иного сценария будет определяться взаимодействием двух основных параметров экономики США: падением совокупного спроса и эмиссией. Темпы спада спроса, в том случае, если не будет найден способ усиления масштабов кредитования потребителей, должен составить порядка 8-12 процентов в год, по аналогии с событиями 1930-32 гг. в США. Эмиссия может (хотя бы частично) компенсировать этот спад, однако сама по себе вызывает инфляцию, которая также сокращает объем спроса в реальных (сопоставимых) ценах. По этой причине темпы эмиссии для компенсации спада спроса должны все время возрастать.
Отметим, что «чистые» сценарии реализовываются редко (в этом смысле отказ государства от поддержки экономики, как это произошло в начале 30-х годов прошлого века уникален, скорее всего, повторения такого варианта уже невозможно, разве что в России), а это значит, что, скорее всего, они будут сменять друг друга. Но нас сейчас интересует развитие событий в начавшемся, 2010 году, а не общий сценарий кризиса.Если компенсировать падение спроса не получится, то все компании, как производители, так и посредники, включая банки и другие финансовые институты, начинают испытывать затруднения. Рано или поздно они снижают цены на стоимость своих услуг, сокращают издержки ... А потом начинается череда банкротств, причем самое первое из них стимулирует череду следующих, потому что резервы уже исчерпаны, а кредит на падающем спросе получить не удается. Начинается новая дефляционная волна, сравнимая с осенью 2008 года, началом 30-х годов прошлого века в США или, частично, Японией 90-х годов (частично – потому что в Японии картина сильно смазана колоссальным объемом экспорта).
Принципиальная разница в этих сценариях состоит в том, что дефляционный сценарий повышает стоимость денег, а инфляционный – наоборот, понижает. Соответственно, те институты, которые имеют априорный доступ к деньгам (например, банки – учредители Федеральной резервной системы США, которая, пока, во всяком случае, осуществляет эмиссию доллара) заинтересованы в дефляционном сценарии, а те, которые в деньгах нуждаются (например, бюджеты разных уровней) – в инфляционном. Те, у кого баланс долгов положительный (банки) – нуждаются в подорожании денег, хотя тут есть тонкости. Дело в том, что система частичного резервирования вкладов, действующая практически во всем мире, делает банки незащищенными от «набегов вкладчиков» (которые и разорили многие из них в 30-е годы ХХ века в США), поэтому те из них, которые не могут рефинансироваться в банках более высокого уровня могут дефляции и бояться. Но в любом случае, не они определяют позицию финансовой элиты. А вот те, у кого баланс долгов отрицательный (домохозяйства, бюджеты, корпорации) заинтересованы, скорее, в инфляционном сценарии, который позволяет эти долги обесценивать. Да и доходы в номинальном выражении в этом случае растут, что создает ощущение позитива.
Есть и еще одно обстоятельство. Дело в том, что последние 30 лет любой рост в любых отраслях был, так или иначе, связан с надуванием финансовых пузырей. И власти США, для которых вновь запустить экономическую «машинку» есть дело, в некотором смысле «жизни или смерти», будут пытаться (собственно, уже пытаются!) надувать те или иные пузыри в расчете на появление «вторичного» спроса и перезапуск всего экономического механизма.
Таким образом, можно отметить, что баланс интересов в американском обществе (которое, как понятно, определяет ситуацию и во всем мире, с точностью до некоторых деталей, о которых будет сказано ниже, поскольку именно США является крупнейшим в мире потребителем) более или менее понятен, но вот сам момент принятия решения будет определяться в рамках политических процессов, то есть чисто экономическому анализу не подлежит.
Действительно, для осуществления эмиссии нужно осознанное решение ФРС США. Но в самом руководстве ФРС, за исключением ее руководителя Бернанке, который не только назначен президентом США, но и является, скорее, ученым, чем банкиром, практически никто не поддерживает инфляционный сценарий. Банковская элита хорошо помнит «золотые» для себя 30-е годы, когда доступ к печатному станку позволил им легко перекупить за бесценок почти все стоящие активы в США, да и почти по всему миру. 30-е годы стали периодом мощнейшего перераспределения собственности в пользу финансовой элиты, периода, который она не против повторить. Кроме того, вся система экономического «мэйнстрима», то есть не только теория, но и поддерживающие ее институты, включая МВФ и Мировой банк, созданная в последние 30 лет, периода господства в мировой экономике финансовых механизмов, построена на примате тезиса о недопустимости высокой инфляции ни в каком случае.Однако ФРС не в воздухе висит и давление Вашингтона на нее все более и более усиливается, приведенный выше пример с финансовыми пузырями тому показатель. Конгресс США уже пытался провести независимый аудит этой организации, пока ФРС удалось отбиться, но надолго ли? Бернанке отчаянно борется за независимость своей структуры, в частности, за право банкиров самим назначать руководителей региональных резервных банков, однако понятно, что если атаки Белого дома усилятся, то ФРС не устоять. А Белому дому категорически необходимы деньги: на повышение социальный выплат, на поддержку принципиально важных для него отраслей, на военные программы, наконец, на принятую недавно программу реформирования медицинской отрасли.
Многие кстати, не понимают, зачем Обама так отчаянно борется за эту программу. Ответ очевиден: сегодня десятки миллионов человек в США в принципе не могут получить медицинскую страховку, а бесплатной медицины в этой стране нет. По мере падения уровня жизни населения, за гранью полной невозможности получить медицинскую помощь останутся по оптимистическим оценкам около 100 миллионов человек, а по пессимистическим – 150 (то есть половина населения страны). Никакой руководитель государства такого позволить себе не может – а значит, реформу нужно делать любой ценой, на что нужны деньги.
ФРС уже пошла на грубые нарушения устава МВФ, начав непосредственный выкуп казначейских бумаг США за счет прямой эмиссии. Сколько она выкупила за счет внебалансовых операций – пока тайна. Но в любом случае, эмиссию придется увеличивать, поскольку оставить Белый дом без необходимого ему финансирования ФРС не может, это будет для нее катастрофа, которая почти неминуемо приведет к национализации эмиссионных функций этой организации.С другой стороны, у ФРС есть источник сокращения денег в экономике – это прекращение программ стимулирования банковской системы. На последнем заседании Комитета по открытым рынкам ФРС было объявлено, что к марту начнется постепенный возврат выданных ранее банковской систем денег, что резко усилит дефляционные тенденции в экономике. По моему мнению, на первом этапе в этой схватке победит именно финансовая элита. И потому, что у нее явно выше оперативность, и потому, что экономическая политика администрации Обамы, во многом, контролируется именно Уолл-стритом, представители которого занимают практически все ключевые экономические должности в Белом доме, и потому, что любые принципиальные решения в американском правительстве должны пройти долгие и мучительные обсуждения в Конгрессе. И потому, что эффективность запуска экономики через надувание новых пузырей оказалась крайне низкой.
Здесь нужно вернуться к прогнозу на 2009 год, точнее, той его части, в которой говорилось о росте доллара в конце года. По моему мнению, выбор между (гипер)инфляционным и дефляционным сценарием в пользу последнего должен был быть сделан еще тогда, что вызвало бы «разворот» рынков: доллар – вверх, фондовый рынок и нефть – вниз. Однако ряд событий, среди которых, в частности, был процесс переизбрания Бернанке руководителем ФРС на второй срок, отложили этот процесс. Тем не менее, скорее всего, еще в первой половине текущего года, начнется вторая «дефляционная волна» кризиса, которая опустит индекс Доу-Джонса до уровня 6-7 000, нефть – до уровня 35-40 долларов за баррель, а доллар повысит относительно евро до уровня как минимум 1.35. После чего, в том числе и под давлением Белого дома, эмиссия возобновится, что позволит остановить спад уже на новом, более низком уровне.
Отметим еще одно важное место, связанное с ролью Китая в современной мировой экономике. У Китая сегодня начались серьезные экономические проблемы: «мотором» его экономики является экспорт, который сокращается. Как следствие, власти этой страны начинают внеэкономическое стимулирование внутреннего спроса, что быстро надувает в китайской экономике масштабные пузыри. И что тут делать? Рассчитывать на рост внутреннего спроса китайское руководство всерьез не может: при переориентации производства на внутренний спрос прибыль и зарплаты начнут падать, тут необходимы колоссальные многолетние программы, времени на которые уже нет. Давать кредиты, которые никогда не будут возвращены? Но это значит, что будет серьезно подорвана финансовая система страны.
И, тем не менее, выход есть. Представим себе, что сегодня Китай выйдет на мировые финансовые рынки с ценными бумагами, номинированными в юанях. Тогда, только за счет изменения курсовой разницы (ревальвации юаня), у Китая появится мощный источник прибыли, который может компенсировать ее падение от экспортных операций и серьезно ускорит процесс переориентации на внутренний рынок. Да и мировой финансовый рынок, который сегодня задыхается от избытка денег и невозможности их прибыльно вложить, ринется в эти новые бумаги. Более того, это будет для Китая еще и мощнейшим инструментом влияния на мировую политику, поскольку объем продаж этих бумаг в те или иные руки можно будет легко контролировать.
Для реализации этой программы Китаю нужно как минимум три вещи: во-первых, наличие юаня за пределами страны (соответствующие программы сегодня уже активно работают), его, хотя бы ограниченная, конвертация и, наконец, действующая мировая финансовая система. Если обвал современной системы, построенной на долларе, произойдет раньше, чем соответствующая программа будет запущена, скорее всего, ее эффективность будет значительно ниже. Не исключено, что понимание этого и заставляет США активно требовать от Китая ревальвации юаня (поскольку если оставаться только в рамках экспортно-импортных операций, то ревальвация юаня приведет только к перераспределению доходов посредников в рамках этих операций в пользу китайской стороны). Но в любом случае, активность Китая, скорее всего, будет существенно стимулировать элиту США на принятие хотя бы какого-нибудь решения.Все это означает, что в 2010 году, Китай, на фоне ухудшения экономических показателей и роста финансовых пузырей во внутренней эконмике (в этом смысле стран в ускоренном темпе пройдет американский путь 2000-х годов) начнет все ускоряющуюся экспансию в мировую финансовую систему и ускорит процессы создания замкнутого на себя регионального финансового кластера.
Таким образом, в начавшемся году мировая финансовая система будет продолжать свое движение, начатое летом 2007 года, причем, скорее всего, в первой половине года произойдет очередной дефляционный этап, который осенью сменится новым витком денежной накачки. Вызовет ли она гиперинфляцию – пока вопрос, но, скорее всего, нет. В этой ситуации серьезные проблемы ждут страны – экспортеры нефти (про Россию см. отдельный прогноз), так что не исключено, что проблемы, аналогичные Дубаю конца 2009 года, станут привычными. Большие сложности ждут Европу: хотя евро и пойдет вниз, что несколько облегчит положение экспортеров, падение спроса в США продолжится, а значит общее экономическое состояние ЕС ухудшится.
Особые проблемы будут у «малых» стран Европы. Рассчитывать на помощь США они уже не смогут, у лидеров Евросоюза тоже денег не будет. Это будет означать резкое падение уровня жизни в этих странах, что вызовет существенный рост различия в доходах разных стран ЕС. Кроме того, значительная часть населения «бедных» стран ЕС будет вынуждена эмигрировать на родину, поскольку безработица будет расти всюду и рабочие места будут «резервироваться» для граждан своих стран. Почти наверняка сильно вырастет преступность, в том числе этническая, что заставит власти ряда стран ЕС потребовать усиления контроля за трансграничной миграцией граждан. Я не уверен, что процесс евроинтеграции в 2010 году уже пойдет вспять, но его темпы совершенно точно сильно замедлятся.
Нужно учесть еще одно принципиальное обстоятельство: вторая дефляционная волна сведет практически «на нет» все усилия мировых лидеров по поддержанию оптимизма среди потребителей и компаний, а это означает резкий рост сбережений и сокращение портфельных инвестиций. Поскольку в условиях дефляции стоимость денег растет, все больше и больше потенциальных инвесторов будут «выходить в кэш» и держать все свои активы в наличности. К концу года, когда начнется очередная инфляционная волна, они начнут лихорадочную активность по поиску места вложения денег.
При этом, поскольку главным механизмом продолжения кризиса будет падение спроса, а он в мире, в основном, выражен в долларах США, то все страны мира, включая Китай, Индию и страны Латинской Америки, будут активно поддерживать действующую модель. При этом, поскольку доля США в совокупном мировом спросе, будет все время снижаться, они будут искать альтернативные источники спроса, в том числе за счет разработки программ его стимулирования на национальном уровне. Это означает, что мировая финансовая система, построенная на долларе, останется достаточно сильной (хотя степень ее контроля над региональными экономическими процессами будет ослабляться), а вот позиции МВФ, Мирового банка и других международных финансовых организаций, будут ослабевать. Созданные в рамках Бреттон-Вудских соглашений и призванные распространять по миру базисные положения «Вашингтонского консенсуса» они, в условиях кризиса и постоянных ошибок в рамках прогнозирования экономических процессов, будут вынуждены постепенно уступать свое место другим (возможно, еще не созданным) организациям.
Темпы падения основных макроэкономических показателей США не должны меняться и составят около 8-12% в год. Это означает продолжение серьезных проблем стран Юго-Восточной Азии и их все большую переориентацию на Китай и Индию, как потенциальные источники спроса. Китай, как уже было сказано, при этом будет активно продвигать собственную валюту на региональные рынки и готовить почву под их захват за счет начала выпуска своих ценных бумаг. Что касается Индии, то она будет традиционно вести более консервативную политику. Аналогичные процессы будут происходить в Латинской Америке, только там центром станет Бразилия, и ускорится процесс создания региональной валюты. Интересным будут процессы конкуренции США и Латинской Америкой за Мексику.
Экономические проблемы и пессимистические настроения будут вынуждать власти крупнейших стран Запада искать внеэкономические причины, на которые можно было бы свалить, «объективизировать» экономические трудности. Я уже писал об этом в прогнозе на 2009 год и события в Афганистане, Пакистане, Иране, да и Йемене, в самом начале этого года, такую точку зрения подтверждают. Скорее всего, политика создания (пока) управляемых региональных конфликтов продолжится.
В заключение прогноза хотел бы отметить, что, скорее всего, серьезного развала инфраструктуры, что финансовой, что промышленной, в начавшемся году не произойдет, а это значит, что все тенденции, имевшие место в году ушедшем, продолжат свое плавное развитие. При этом ключевыми моментами, определяющими развитие событий для конкретных компаний, станут четыре основных процесса:
- сложности в привлечении и размещении инвестиций;
- начало разрушения системы «среднего» класса и соответствующих проблем в маркетинговой политике практически всех компаний-производителей;
- принципиальное изменение управленческой и менеджерской политики;
- рост «плохих» долгов и невозможность получения нормального кредита.Именно эти проблемы (может быть, в разном порядке) встанут практически перед любой компанией, которая захочет успешно продолжать свою деятельность в условиях кризиса. И только те из них, которые эти проблемы смогут решить окажутся в выигрыше.
На этом прогноз на 2010 год заканчивается, однако не исключено, что летом мне придется к нему еще раз вернутся.
М.Хазин, Москва, 1-6 января 2010 года.
( написано 06.01.2010, опубликовано 06.01.2010)оригинал тут
katehonИзготовлен первый ОТЗЫВЧИВЫЙ секс-робот
12 января, 06:08 | Сергей РЯБКО
ФОТО: AP
В США разработан андроид, который его создатели называют первым в мире секс-роботом. Как сообщает AP, устройство было представлено на состоявшейся на прошлой неделе в Лас-Вегасе выставке Adult Entertainment Expo.
Дуглас Хайнс подчеркивает, что удовлетворение сексуальных потребностей – лишь один из способов использования андроидов. В будущем разработчики надеются выпустить более совершенные модели, которые могли бы заменить людям живых друзей. "Секс-робот – это только маркетинг. На самом деле мы хотим изготовить компаньона", – говорит Хайнс.Робот, получивший имя Рокси, разработан компанией True Companion LLC из штата Нью-Джерси. Корпус куклы оснащен множеством сенсоров, позволяющих ей реагировать на прикосновения пользователя. "Изюминка" устройства, по словам основателя True Companion LLC Дугласа Хайнса, состоит не в способности удовлетворять сексуальные потребности владельца, а в том, что Рокси может установить с ним эмоциональную связь.
Для этого в голове робота размещен динамик, позволяющий ему говорить с владельцем. Разговор ведется не только с помощью готовых фраз – Рокси способна составлять высказывания из разных слов и выражений. Этот процесс контролирует специальная программа, установленная на ноутбуке, к которому подключен робот. Программное обеспечение постоянно обновляется.
Покупатели могут наделить свою "умную куклу" подходящим им темпераментом – True Companion LLC предлагает выбор из нескольких вариантов. За все удовольствие нужно будет заплатить $7 – $9 тысяч. Компания готова начать производство через несколько месяцев.
Дуглас Хайнс подчеркивает, что удовлетворение сексуальных потребностей – лишь один из способов использования андроидов. В будущем разработчики надеются выпустить более совершенные модели, которые могли бы заменить людям живых друзей. "Секс-робот – это только маркетинг. На самом деле мы хотим изготовить компаньона", – говорит Хайнс.
новость взята отсюда
А может сразу серого друга в дисковод отжарить? Или, пардон, теперь это подружка. Впрочем, кому как нравится.
А носки оно умеет стирать? А обсудить поэзию Тютчева?
- 5 комментариев
katehonСтас Барецкий - Кризис
- 2 комментария
katehonИзвечный расизм ''Запада''
katehonСтратегия 2020: говорили-говорили, а ГДЕ всё это? В рифме?
katehonПродолжаем раскрывать причины кризиса.
