Как говорится, приехали. В конце января в Центре подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина объявили новый конкурс по отбору кандидатов для полета к звездам.
Глава Роскосмоса Владимир Поповкин тут же оговорился: «Могу сказать, что этот отряд, скорее всего, будет готовиться на Луну». И даже назвал сроки полета российского экипажа к спутнику Земли — 2017 год. Зачем? Почему?
Версий тут множество. Во‑первых, по нынешним планам Международная космическая станция будет на орбите как раз до 2017 года.
Владимир Поповкин туманно озвучил цель Роскосмоса: «Человек должен быть на Марсе и на Луне, только не так, как в 1969 году, просто оставить след. Есть очень много интересного, что можно делать с помощью Луны: это и астрономические лаборатории, и слежение за Солнцем». России нужны космические проекты. Пилотируемые проекты. Но — с одной стороны амбициозные, выводящие нашу промышленность из анабиоза и открывающие новые горизонты для наших инженеров. Но с другой стороны рациональные, взвешенные, приносящие реальную отдачу. Таким мог бы быть полет на другое космическое тело — к астероиду или (а почему бы нет?) — к Марсу! Ну а пока — «Вперед, на Луну!» Или лучше — «Назад, на Луну»?
Насилие в индустрии развлечений становится масштабной угрозой для нашего общества. Насилие оставляет психологическую травму на всю жизнь.
Большинство исследователей сходятся в том, что результатами наблюдения с детства насилия, так называемыми «отставленными эффектами травмы», являются нарушения Я‑концепции, чувство злобы, депрессия, трудности в межличностных отношениях и сексуальные дисфункции у детей играющих в жестокие игры, а так же смотрящих жестокие фильм.